Итоги и последствия британского референдума 24 июня 2016 г. многое изменят, прежде всего, для самого Соединенного Королевства. Произойдут перемены, очевидно, в надстроечной структуре евроинтеграции. В Евросоюзе автоматически, на наш взгляд, усиливается роль «евроядра», ведущего тандема Франция – ФРГ. Создаются необходимые благоприятные предпосылки для перехода от евроатлантической к евроцентристской модели интеграции вокруг ЕС 27-ми (но вопрос о том, будут ли они реализованы на практике, остается открытым). Этот исторический шаг также дестабилизирует, безусловно, общий международный баланс, ослабит Евросоюз как глобального игрока. Председатель Комиссии ЕС (КЕС, или Еврокомиссия) Жан-Клод Юнкер назвал Brexit трагедией. Для Союза это событие – также колоссальный вызов и шокирующий прецедент, громадный удар по репутации, поскольку долгое время ЕС считался образцовой формой интеграционных процессов. Таким образом, Brexit означает, прежде всего, различные потери, утраты, издержки не только для Великобритании, но и для других стран-участниц, для ЕС в целом. Тем самым у многих международных игроков есть веские причины для анализа, долгих и глубоких размышлений.

Британия покидает Евросоюз, но не Европу, твердо сообщила премьер-министр Соединенного Королевства Тереза Мэй. Продолжение европейского сотрудничества, безусловно, в британских интересах, как говорил Уинстон Черчилль ещё в 1946 г., когда он выдвинул знаменитый проект о Соединенных Штатах Европы. Отсюда сохраняется капитальная неопределенность в отношении того, как дальше Лондону строить отношения с Евросоюзом, как осуществлять выход из него. Прецедента еще не было, а сама процедура отделения сложная и неотлаженная. Никто до конца не знает, как будут на практике вестись переговоры сторон о «разводе по-английски». Консультации, диалоги, споры будут сопряжены, очевидно, с политической борьбой, экономическими трудностями, финансовыми потрясениями etc.

Для державы, у которой примерно 50% её внешней торговли приходится на ЕС 27-ми, предполагаемые потери, видимо, будут большими. К тому же Brexit официально откроет исторический процесс выхода из интеграционного объединения за 60 лет экспансивной евроинтеграции «вширь». Британское правительство рассчитывает ограничить свои утраты путем заключения нового торгового соглашения, надеясь, что другие сферы сотрудничества – свободное движение рабочей силы, вопросы миграции, труда, европейского законодательства, даже спорные темы двусторонней торговли станут предметом эффективного регулирования Европейского суда.

Реализовать этот сценарий будет, очевидно, непросто. Позиции по ведению переговоров у Великобритании, кажется, достаточно слабы, так как КЕС планирует начать переговоры с ней о новом торговом договоре только после того, как Лондон выйдет из структур ЕС. Таким образом, Британия сначала выйдет из состава Союза, не зная, что придет на смену её нынешнему статусу полноправного члена. У лишенного безопасной позиции для отступления Лондона будет немного рычагов для своей подстраховки. Хотя официально переговоры со стороны всего Союза будет проводить КЕС, правительства стран-членов будут, очевидно, стремиться принять в них как можно более активное участие, учитывая то, что поставлено на карту. Многие ожидают, что Германия будет играть в этом процессе первостепенную роль, которая определяется, главным образом, интересами ее ведущих влиятельных компаний-экспортеров. Ряд европейских соседей ФРГ настойчиво призывают Берлин проявить в этом случае больше твердости, знаменитого германского «лидерства».

Эти переговоры станут, как отмечают эксперты, самыми сложными за всю историю ЕС – фактически это будет не один процесс, а несколько. Во-первых, между странами-членами и институтами, структурами Союза в Брюсселе (Европейский совет, КЕС, Европарламент (ЕП), Совет министров, Суд) как часть более широкой борьбы между ними за сохранение их значимой роли в выработке коммунитарной политики. Переговоры с Лондоном будут сопряжены с более обширными дебатами относительно будущего всей группировки, в частности, по вопросу доступа мигрантов к системе социального обеспечения. Во-вторых, между самими 27-ю странами-членами, которые преследуют свои сугубо национально-государственные цели. Некоторые из стран-членов уже задумались о том, чтобы выторговать у Брюсселя для себя определенные специфические уступки, некие «облегченные условия» по примеру Британии. Список таких стран, как известно, достаточно широк. Наконец, в-третьих, в отдельных странах-членах Brexit затрагивает внутренние актуальные нынче вопросы по национальной повестке дня, среди которых как традиционные – свободная торговля, протекционизм, национализм, мультилатераризм, так и специфические – ксенофобия, толерантность, политплюрализм. Речь будет идти в основном о том, пойдут ли мейнстримовые политики ЕС 27-ми на национальном уровне на уступки внутренним силам правого популизма, ультранационалистам, евроскептикам etc.

Пограничный контроль, больше, чем таможенные тарифы, приведет к увеличению уровня издержек для всех участников, вовлеченных в международную торговлю, особенно когда международные системы поставок поистине глобальны. Чтобы избежать появления новых таможенных барьеров в виде пограничного контроля между Британскими островами и континентом, стороны должны будут использовать единый набор правил относительно важнейшей сферы нетарифных ограничений – технических стандартов, санитарных и фитосанитарных эталонов, правил определения происхождения товаров, законодательства для финансовых услуг и т.д. Кроме того, они должны будут применить общую правовую систему, чтобы гарантировать применение выработанных общих правил. Чем менее обширна общая правовая система, тем более тонкой, подробной должна быть экономическая интеграция, новое регулирование. Поскольку одна из основных целей премьер-министра Терезы Мэй в отношении Brexit состоит в том, чтобы восстановить британский суверенитет над своей правовой системой (в неё уже инкорпорировано примерно 60% европейских законов, правил, предписаний), то наличие нового общего с Евросоюзом законодательства исключено по определению. Как только нашли верную отправную точку, как справедливо вещают британцы, вы – на правильном пути!

Этот подход напрочь устраняет участие Лондона в Европейском экономическом пространстве (EEA) – соглашении по обеспечению свободы перемещения капиталов, товаров, рабочей силы и услуг, заключенном между 19 странами ЕС и ЕАСТ (Европейской Ассоциации Свободной Торговли) ещё в 1991 г. Представители британского правительства однозначно отклонили эту перспективу, как и сотрудничество с ЕАСТ, поскольку, по их взглядам, эта хорошо известная им организация ведет к «институциализированной зависимости», а правительства стран-членов ЕАСТ (Норвегия, Швейцария, Лихтенштейн, Исландия) видят в присоединении к EEA замаскированный путь для глубокой интеграции де-факто с Европейским союзом. Тем самым уровень экономической интеграции в новом торговом договоре с ЕС, который предполагает заключить Лондон в 2019 г., должен быть значительно ниже, чем тот, которым он уже обладает сегодня. Повторное включение в двусторонние отношения пограничного контроля между Великобританией и ЕС-27-ми неизбежно означает увеличенные таможенных затрат, согласие с повышением издержек для коммерческих фирм, повышение административных расходов для правительств обеих сторон. Хотя Альбион может оставаться при этом, как риторически утверждают в Вестминстере, близким и конструктивным партнером европейского блока в дальнейшем.

Принимая, что Brexit на практике приведет к драматическим сокращениям торговых, финансовых потоков и рабочей силы, то есть в тех областях, которые значительно зависят от юридических согласований, британское правительство надеется, что ЕС-27-ми примет и сохранит текущие уровни интеграции в других сферах и областях в новом двустороннем договоре. Это допущение – принятие желаемого за действительное, как считают ряд глубоких наблюдателей и вдумчивых экспертов. Предложение «щедрого» торгового договора Лондону со стороны Евросоюза может иметь для него самого негативный эффект, нанести ущерб самим ЕС-27-ми. Некоторые государства-члены, которые испытают желание последовать примеру Великобритании, готовы будут пойти даже на разложение, дефрагментацию Союза. Фирмы европейских партнеров будут сопротивляться, видимо, такому «великодушию», надеясь получить дополнительные доли для себя на рынках ЕС за счет Великобритании. Хотя Германия вряд ли проявит благородную мягкость, тем не менее, также маловероятно, что Берлин будет стремиться «жестко наказать» Лондон. Это не значит, что в ФРГ, Союзе в целом, нет огорчения, разочарований от британской антиинтеграционной линии. Может ли ЕС-27-ми настолько великодушно отнестись к британской позиции, чтобы тем самым поощрить другие оставшиеся государства-члены «привередничать», требовать уступок от Брюсселя, от каких обязательств они захотят ещё избавиться? Правильная постановка вопроса означает иногда, как известно, получение верного ответа на него!

Фактор времени, признаем, не дает особых преимуществ ни одной из сторон. Ставки в этой стратегической игре сделаны, очевидно, как считают ряд аналитиков, в пользу «жесткого» варианта Brexit для Лондона, неблагоприятных результатов торговых переговоров в будущем для него. Постоянный представитель Великобритании в ЕС Тим Барроу 29 марта с.г. лично передал председателю Европейского совета Дональду Туску письмо от Терезы Мэй, в котором было официально заявлено о намерении страны выйти из состава ЕС, что стало отправной точкой процедуры Brexit. Следующим шагом после официального запуска статьи 50 Договора о Европейском союзе стала резолюция ЕП от 5 апреля с.г., в которой отражены основные принципы процедуры выхода Соединенного Королевства из состава ЕС. «Переговоры должны быть прозрачными, – говорится в тексте резолюции. – Британия обязана соблюсти принятые ранее обязательства, в том числе финансового характера». Тем самым Лондон не может претендовать на доступ к общеевропейскому рынку без соблюдения «принципа свободного перемещения товаров, капиталов, услуг и людей». КЕС ожидает, что переговоры по Brexit будут завершены в 2019 г., а двусторонние торговые соглашения со всеми странами-членами 2-3 года спустя, примерно к 2022 г. Многие специалисты-международники считают такой благостный сценарий по времени и по их исходу не очень реалистичным, так как на Союз оказывают (и будут оказывать) давление внешние áкторы, к тому же необходимо учитывать его продолжающийся внутренний экзистенциальный кризис.

Гладкому «разводу с ЕС по-английски» угрожают затяжные кризисы с евро и общий финансовый, массовая миграция беженцев из Северной Африки и Ближнего Востока, вызовы ее основным ценностям со стороны восточноевропейских государств-членов (Польша, Венгрия, Балтия), а также восстановление влияния России на сферу «политики соседства ЕС» (Грузия, Молдавия, Украина, Западные Балканы). С другой стороны, как отмечают аналитики, внешнеполитическая обстановка в краткосрочном плане сейчас складывается достаточно благоприятно для британских властей. Президент Соединенных Штатов Дональд Трамп поддержал Brexit, другие внешнеполитические инициативы Т. Мэй. Правящее руководство основных держав Евросоюза – Франции и Германии – тотально заняты проблематикой своих всеобщих парламентских выборов, и только по их результатам новые правящие команды начнут обстоятельные переговоры с Лондоном. Тем временем Т. Мэй смогла заручиться поддержкой своего курса у стран британского Содружества, суля преференции, бонусы, поддержку исламским, индийским, другим азиатским инвесторам для сохранения иностранных производств, уровня занятости на Британских островах. Напротив, у континентальных еврососедей растет беспокойство: четыре из десяти немецких компаний ожидают, что Brexit непрогнозируемо навредит их бизнесу. Весь этот геополитический прессинг, стратегический нажим, внешнее давление гарантируют такой результат по Brexit, который будет дорогостоящим в экономическом плане для обеих сторон, а результаты этого разделения Британии с интегрирующейся Европой могут принести, помимо прочего, существенные политические трения, огорчения.

Обе стороны должны хорошо представлять, очевидно, трудности и препятствия на пути Brexit. Премьер-министр Т. Мэй объявила, как известно, о проведении 8 июня с.г. всеобщих досрочных парламентских выборов с целью: 1) получения консервативной партией народного мандата на проведение «жесткого выхода» страны из ЕС, 2) устранения своих политических противников на этом пути. Тем самым британские избиратели – при наличии известных различий в электоральной поддержке в Англии, Уэльсе, Шотландии и Северной Ирландии – получают как бы повторный референдум, чтобы подтвердить или отвергнуть решение первого. Они могут одобрить или отклонить сроки, о которых Даунинг-стрит, 10 договаривается с КЕС в новом договоре. А для ЕС-27-ти в этот отрезок времени потребуется ещё раз взвесить, тщательно рассмотреть свои издержки при потере Британии как полноправного партнера.

Резюмируем вкратце. Европа на пути к своему единству переживает регулярные макроциклы: как только центростремительные силы побеждают, включаются силы центробежные. Актуальная история в очередной раз показала (даже в политике) что, как сказал один знаменитый англичанин, сила действия равна силе противодействия. Неслучайно также, по-видимому, что этот процесс размежевания возглавила именно Британия. Brexit для Евросоюза – тяжелое время, период сильных политических, финансовых турбулентностей, которые могут распространиться даже на его ближних, дальних соседей. В целях своего выживания ЕС должен будет, несомненно, активно интенсифицировать процессы своей модернизации — от выработки общих стратегических целей и задач до реформирования существующих институтов и органов. Неким утешением в свете происходящего может быть один оптимистический вывод: если все стороны в ходе «жесткого» Brexit понесут разнообразные потери, то и всяческие приобретения (более позитивные для всей Европы) могут гипотетически быть у всех.

Материал подготовлен в сотрудничестве с Информационно-аналитическим агентством "Внешнеполитическая Экспертиза".