По мнению автора поста, руководству Украины нужно перестать обижаться на европейцев за проволочки с введением «безвіза» и объявить о готовности добровольно взять на себя квоту какой-нибудь европейской страны по приему сирийских беженцев. В частности, замминистра предлагает подумать о квоте Нидерландов.

В Киеве уже не в первый раз обсуждается проблема приема беженцев из стран Ближнего Востока, и не впервые она увязывается с предоставлением Украине безвизового режима со странами ЕС. Свои соображения по этому вопросу высказывали в разное время и министр иностранных дел Украины Павел Климкин, и бывший премьер-министр Арсений Яценюк. Широко обсуждался в украинской и российской прессе и скандал вокруг открытия пункта временного размещения беженцев в городе Яготин на Киевщине. Теперь, несмотря на то, что пресс-служба Минюста Украины поспешила назвать пост Сергея Петухова исключительно «его личной позицией как человека и гражданина», в интернете появилось множество рассуждений о степени разумности предложения замминистра.

Постоянство, с которым вопрос о ближневосточных беженцах возникает на медийно-политическом пространстве Украины, вызывает некоторое недоумение.

Во-первых, еще в 2013 г. украинское Представительство Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по делам беженцев (УВКБ) признало, что Украина не может считаться третьей безопасной страной, поскольку украинские стандарты защиты, приема и интеграции мигрантов значительно ниже европейских, уровень доходов населения отстает от уровня ЕС, коррупция остается повсеместным и систематическим явлением, а население относится к иммигрантам подозрительно, если не сказать враждебно. Напомню: это 2013 год. Мирное время. Сейчас же предложение страны, которая два года находится в состоянии гражданской войны, принять бегущих от такой же войны сирийцев кажется как минимум злой шуткой.

Во-вторых, прием мигрантов подразумевает их размещение, предоставление рабочих мест, оказание медицинской (в том числе и психологической) и юридической помощи, а также образовательных услуг, осуществление целого комплекса мер по их интеграции в общество принимающей страны. Все это требует финансовых вливаний, размер которых зависит от числа иммигрантов и готовности Евросоюза компенсировать затраты Украины. В любом случае, дополнительное финансовое бремя крайне нежелательно для ослабленной экономики страны. Кроме того, прием мигрантов потребует от властей Украины серьезных политических, социально-культурных и правовых усилий. Их успешность зависит от консенсуса между обществом и властью. Есть ли такой консенсус в Украине? Вопрос риторический.

В-третьих, механический перенос миграционной квоты из одной страны в другую не только невозможен, но лишен смысла, поскольку квоты устанавливаются на основе целой системы критериев, таких как численность и плотность населения, ВВП, уровень безработицы, количество удовлетворенных запросов о предоставлении статуса беженца и др.

Трудно поверить в то, что эти аргументы не приходили в голову украинской политической элите. Вероятно, дело в другом. С 2014 г. Украина безуспешно пытается добиться введения безвизового режима с ЕС для своих граждан. И даже если в 2017 г. ей это удастся, нельзя отрицать, что ожидание нанесло серьезный ущерб международной репутации страны. Поэтому вполне понятны попытки украинских политиков выйти из роли бедных родственников, которые два года стоят у неплотно запертых европейских дверей, и продемонстрировать готовность к взаимовыгодной деловой сделке. Тем более, что такая демонстрация ни к чему не обязывает. Но, как говорят на Востоке, хорошее намерение — половина счастья.

Материал подготовлен в сотрудничестве с Информационно-аналитическим агентством "Внешнеполитическая Экспертиза".