Какие трудности для ЕС влечёт за собой открытие «безвиза» Украине? Почему Польша, Венгрия и иже с ними всё чаще идут «не в ногу» с Брюсселем? Об этом в интервью «Внешнеполитической экспертизе» рассказал кандидат исторических наук, политолог, старший преподаватель кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Вадим Трухачёв.

–2 марта в Совете Евросоюза согласовали визовую либерализацию для Украины, однако в дальнейшем решение должно быть утверждено в Европарламенте. Есть ли вероятность отказа от введения безвизового режима?

– Да, вероятность отказа есть, учитывая то, что на территории Украины существуют неконтролируемые банды, которые занимаются перекрытием железных дорог, «крышеванием» и погромами. Опасность заключается и в том, что оружие из зоны так называемой АТО распространяется невиданными темпами – оно даже «всплыло»на чемпионате Европы по футболу во Франции. Это все может отсрочить введение безвизового режима, приостановить его или сделать так, что оно вовсе не состоится.

Второй момент – некоторые страны против визовой либерализации. Первые, кто жёстко заявил о такой позиции, – это чехи. В их 10-миллионной стране работает законно более 100 тысяч, а незаконно – все полмиллиона украинцев. Что может возникнуть после введения безвизового режима, там отлично понимают. Кроме того, против выступает Испания, где своих безработных хватает, и их надо трудоустраивать где-то посевернее. Также против выступила и Голландия, где скоро пройдут выборы. И если голландское правительство не учтет мнение своего народа, выраженное на референдуме в апреле прошлого года, это может иметь нехорошие внутриполитические последствия.

Кроме того, недаром в Евросоюзе придумали такую меру, как приостановка безвизового режима. Всё-таки это делается под Украину, поскольку понятно, что безвизовый режим влечет за собой очень большие риски: контрабанда оружия, неконтролируемая миграция. И вообще, когда «Гуляйполе» находится на границе Евросоюза, это смущает даже тех, кто оказывает политическую поддержку руководству Украины.

Есть и такой вариант: скорее всего, безвизовый режим введут, чтобы Пётр Алексеевич Порошенко мог предъявить народу хоть какое-нибудь достижение и сказать:«Смотрите, я добился того, чего не добивался до меня ни Ющенко, ни Янукович, никто». В качестве меры поддержки Порошенко это, скорее всего, сделают, но обставят рядом условий, и приостановить его могут буквально сразу же. 

–Вы говорите, что безвизовый режим, скорее всего, будет одобрен. Если его введут, то скажется ли это как-то на внутренней ситуации на Украине?

– Думаю, что сколько-то дополнительных голосов у Порошенко появится, но их будет не так много. Учитывая, что средняя зарплата на Украине сейчас примерно 200 евро, то спрашивается, сколько народу может позволить себе туристическую поездку в Европу, где один только консульский сбор составляет 35 евро? Я думаю, что это лишь в какой-то степени улучшит позицию блока Порошенко на досрочных выборах, но несильно. Основные вопросы, стоящие перед Украиной, это не снимет – война никуда не денется, как и развал экономики. Безвизовый режим не означает возможность свободного поиска работы, не означает притока дополнительных денег в украинскую экономику, не означает ничего, кроме как возможность «потешить самолюбие» некоторой доли граждан страны. Разве что, можно будет порадоваться, что «утёрли нос» москалям, – такой «крик» будет, хотя на деле от этого выиграет лишь небольшая часть украинцев.

–Вернемся к Евросоюзу. Вы уже сказали, что введение безвизового режима может повлечь за собой такие проблемы, как миграция и незаконный оборот оружия. Есть ли какие-то еще угрозы и проблемы, которые могут появиться внутри ЕС?

–Рост преступности. Миграционный кризис уже породил рост преступности, а теперь в Европу приедут сотни тысяч, называя вещи своими именами, украинских «голодранцев», которые будут искать, где взять денег. Зачастую именно взять, а не заработать. Так как Украина сейчас плохо контролируется, через неё могут идти наркотики, оружие, и это также может стать для Европы проблемой. Хотя пограничный таможенный контроль никуда не исчезает, всему этому проникнуть в Европу становится легче.

Здесь хочу отметить: пока в Хорватии в 1990-е гг. шла война, ее гражданам никто безвизового режима не давал. Притом, что речь идёт о государстве меньшего размера, но более богатого и более близкого к Западной Европе культурно, ментально, исторически,чем Украина.

–Но проблемы у ЕС есть не только с Украиной, но и с её западными соседями, уже давно вступившими в Евросоюз. Тут хочется вспомнить о евроскептицизме, который накрыл Восточную Европу. Какие есть «камни преткновения» в отношениях этих стран с ЕС?

– Когда восточноевропейские страны вступали в Евросоюз, им казалось, что они вступают в «рай земной», чтопопадут туда – и будет им счастье. А счастья не получилось. Выяснилось, что нужно не только «кататься», но и «саночки возить». В договоре об их вступлении в Европейский союз прописаны как права, так и обязанности, а одна из них – принимать беженцев. Восточная Европа к этому оказалась не готова ни экономически, ни политически, ни культурно, ни ментально.

Даже самые развитые страны региона – Чехия и Словения – «застряли» в эпохе национальных государств. Программы обучения национальному языку в них слабее, чем в Западной Европе, поскольку они не привыкли принимать большое количество иностранцев. Даже если в достаточно зажиточные Чехию и Словению иностранцы и приезжают на заработки, то в основном это выходцы из стран бывшей Югославии, сУкраины, то есть носители родственных языков. Таким людям легко освоить местный язык. А как иметь дело, например, с большим количеством арабов и африканцев, в Восточной Европе просто не знают. В этих странах и денег нет, чтобы выплачивать им пособия.

Как справятся местные правоохранительные органы, если будут возникать арабские или негритянские районы где-нибудь в Риге или в Таллине, – также остается неизвестным. В начале XXI века в Вене, которая находится в 50 километрах от чешской границы, уже было много иммигрантов-мусульман. В Париже, Амстердаме – тоже.Но в Восточной Европе, кажется, видели только то, что хотели видеть.Хотя, надо было понимать, какими могут быть последствия. То, что говорят (премьер Венгрии) Орбан, (президент Чехии) Земан или польские политики, можно понять, ведь по форме они правы. Но по содержанию они обязаны принять беженцев, нравится им это или нет.

- А насколько связано распространение популизма в Восточной Европе, о котором в последнее время все чаще говорят, с таким недовольством европейской политикой? Может, оно имеет больше внутриполитических причин?

Оно связано и с тем, и с другим. Во-первых, все ожидания от Евросоюза не оправдались. «Манны небесной» не случилось, уровень жизни в Польше не стал таким же, как в Германии, а в Венгрии – как в Австрии, хотя это и соседние страны. Во-вторых, демократические традиции в этих странах, за исключением Чехии и Словении, слабы. Есть потребность в харизматическом «вожде» вроде того же Орбана. Он – ярчайший пример ситуации, когда приходит тот, кто все решит за население, обо всем подумает. Конечно,это не очень соответствует тому, что принято в Западной Европе.

Голосование за подобного рода партии – даже за ультраправую партию «За лучшую Венгрию» и за фашистскую, если называть вещи своими именами, партию «Наша Словакия» – это отчасти недовольство Евросоюзом за то, что он не смог оправдать ожидания населения. Конечно, восточноевропейскими странами также недовольны в Брюсселе, в Берлине, в Париже – они тоже не оправдали их ожидания. Но и принимавшим странам надо было смотреть, с кем имели дело.

– Не повлечет ли такое развитие событий разворот Восточной Европы в нашу сторону, к России?

Все зависит от конкретной страны. Восточная Европа не является единой. Польша ни при каком правительстве в сторону России не развернется. Что касается Венгрии, Орбан использует Россию для того, чтобы, во-первых, получить опору за пределами Евросоюза, с которым у него отношения испортились, а во-вторых, чтобы лучше вести диалог с Западом. Так же поступают Чехия, Словакия.

Но полностью они в нашу сторону не развернутся. Языковое родство между русскими и, скажем, чехами не должно вводить в заблуждение – по всему остальному они куда ближе к немцам, чем к нам, и мы никогда не будем для них ближе, чем Западная Европа. Однако это совершенно не исключает той возможности, что в прагматических целях Восточная Европа будет смотреть в нашу сторону. Например, без нашей помощи ни Венгрия, ни Чехия атомные станции не расширят. Они также видят в нас рынок сбыта своих товаров, потому что продавать что-то в Западную Европу намного сложнее. Если у чехов, словенцев есть возможность туда «пробиться», то венграм и полякам просто не с чем.

Мы можем, конечно, использовать ситуацию для того, чтобы развивать отношения. Чем плохо обычное партнёрство? На этом можно выиграть. К счастью, в последние годы мы обратили внимание на этот регион. По крайней мере, до середины нулевых годов его в упор не замечали. Есть у нашей внешней политики такой недостаток: мы уделяем недостаточно внимания странам, которые меньше Италии. А там иногда происходит много интересных событий, и у власти оказываются интересные люди. Не обращать внимания на этот регион нельзя хотя бы потому, что он с нами соседствует.

Беседовали

Ольга Хлопянова

Эльвира Числова

Материал подготовлен в сотрудничестве с Информационно-аналитическим агентством "Внешнеполитическая Экспертиза".