Так, началом формирования проамериканской коалиции в Сирии считается военная операция против ИГИЛ (деятельность организации запрещена в РФ) «Непоколебимая решимость», стартовавшая 8 августа 2014 года. При этом стоит заметить, что воздушные удары США и их союзников по территории Сирии наносились в обход Совбеза ООН и без соответствующего разрешения сирийских властей, что является грубым нарушением международного права.

Ответом Вашингтона на критику в свой адрес как раз и стало решение о создании под своей эгидой «широкой» антитеррористической коалиции, которое тогда поддержало более 60 стран мира. По замыслу американского руководства, данная мера должна была придать легитимности действиям американцев в Сирии, которые продолжали упорно игнорировать сирийский суверенитет.

С 2014 года международным террористическим группировкам на территории Сирии и Ирака противостоит альянс из США, Австралии, Нидерландов, Великобритании, Канады (вышла из состава коалиции), Франции, Бельгии, Дании, Иордании, Саудовской Аравии и ОАЭ. Далеко не последнюю роль в Сирийском кризисе сыграли и другие ближневосточные союзники США – Турция и Катар.

Конечно, можно было бы допустить, что действия антиигиловкой коалиции под эгидой США были бы оправданы в случае достижения декларируемой цели – уничтожения ИГИЛ. Однако военная операция США и их союзников в Сирии показала свою крайнюю неэффективность. Террористы продолжали активно захватывать все новые населенные пункты, уверенно продвигаясь вглубь территории страны. В итоге на момент начала военной операции России в Сирии 30 сентября 2015 года террористы уже контролировали до 70% территории этой страны.

Исходя из этого, можно предположить, что истинной целью американцев в Сирии, скорее всего, была не военная победа над ИГИЛ, а свержение вооруженной оппозицией законного правительства. По всем вышеуказанным причинам, Россия не рассматривала для себя возможность присоединиться к международной коалиции под эгидой США. Впрочем, стоит заметить, что нас в неё никто и не звал.

В свою очередь, Москва, в отличие от Вашингтона, предпринимала как минимум три попытки инициирования процесса мирного урегулирования сирийского конфликта. Еще 14 сентября 2013 года, по итогам переговоров глав внешнеполитических ведомств России и США по Сирии, стороны выступили за политическое урегулирование и военное невмешательство при условии передачи под международный контроль сирийского химического оружия. Считается, что усилия российской дипломатии спасли Сирию от военного вторжения США и их союзников.

Однако в Вашингтоне отказались признавать дипломатическую победу России, решив доказать, что усилия Москвы по поддержке режима Башара Асада ничего не стоят, и продолжили активно готовить вооруженную сирийскую оппозицию.

Дошло до того, что американцы вынуждены были свернуть одобренную конгрессом и президентом США программу Пентагона стоимостью 500 млн долларов по подготовке четырех бригад сирийских бойцов-оппозиционеров общей численностью 15 тыс. человек. Программа провалилась по причине массового дезертирства и перехода обученных и вооруженных американцами арабов-суннитов на сторону террористических группировок.

Несмотря на это, США не отказываются от поддержки «умеренной» Сирийской свободной армии (ССА), являющейся своеобразным «кадровым резервом» для ИГИЛ и «ан-Нусры». В этой связи разница между «повстанцами» и «террористами» зависит, скорее, от внешнеполитической конъюнктуры, чем от реальной обстановки на фронтах.

Тем временем, по оценке Сирийского центра политических исследований, жертвами Сирийского конфликта стали уже 470 тысяч человек, что в два раза превышает данные ООН. Число раненых оценивается еще в 1,9 миллионов человек. За пять лет непрекращающихся боевых действий, свои дома вынуждены были покинуть больше 6,5 миллионов сирийцев, что в известной степени спровоцировало европейский миграционный кризис.

Таким образом, образовавшийся «Сирийский тупик» можно считать закономерным итогом требований отставки законной власти и параллельной поддержки так называемой «умеренной» оппозиции со стороны США и их союзников. При этом на вопрос, где же проходит тонкая грань между террористами и «оппозиционерами» в условиях бесконечных боев представители США до сих пор ответить не в состоянии.