Однако убийство российского посла в Анкаре и весьма сдержанная реакция Москвы на эту трагедию показали: Россия заинтересована в развитии политических контактов с турецкой стороной. Отвественность за убийство обеими сторонами было единогласно возложено на силы, стремящиеся прервать процесс нормализации отношений двух стран.

Однако, несмотря на уверенное стремление двух сторон к партнерским отношениям, Сирия по-прежнему остается фактором риска для Москвы и Анкары. Причем не только на уровне политических элит, но и для населения стран — в первую очередь, для самих турков. В то время как для граждан России операция в Сирии кажется достаточно далекой, а ее последствия для экономики и политической ситуации в стране — косвенными, для Турции ситуация выглядит иначе. Гражданам Турции приходится мириться с несколькими миллионами мигрантов, активизацией террористического подполья, усилением курдского движения в приграничных регионах. Участие Турции в сирийском кризисе выглядит для них не только вопросом престижа страны, но и механизмом решения проблем в сфере безопасности. Кроме того, достижение политических целей Анкары в Сирии позволит Эрдогану укрепить свое положение в качестве национального лидера.

Однако здесь мы вынуждены остановиться и задать вопрос — в чем, собственно, заключаются на данном этапе цели Турции в Сирии? Изменилась ли повестка дня для тех, кто определял стратегию страны в сирийском конфликте? Во многом этот вопрос связан и с тем, как далеко готова пойти Анкара в налаживании мостов с Москвой.

На настоящем этапе мы видим два основных прецедента сотрудничества Турции с Россией в сирийском вопросе. Первый – совместные действия российских и турецких военных против групп «Исламского государства». Информация о них появилась 18 января. По словам начальника главного оперативного управления Генштаба ВС России генерал-лейтенанта Сергея Рудского, российские ВКС и турецкая авиация нанесли совместные удары по пригородам населенного пункта Эль-Баб. Причем, эта операция была проведена с согласия правительства Асада.

Еще одним значимым шагом Анкары стало участие в создании тройки посредников, куда, помимо Турции входят Россия и Иран. Именно эта группа приложила усилия к созыву межсирийских переговоров в Астане.

Эти шаги Турции многими были интерпретированы как налаживание консенсуса с Россией по сирийскому вопросу. Однако, несмотря на широкое освещение, эти действия не снимают ряд ключевых противоречий: вопрос о судьбе Асада и курдский вопрос.

Что касется первого пункта, то Эрдоган никогда не скрывал: Башар Асад был и остается для него неприемлемой политической фигурой. Слова турецкого лидера о том, что целью военной операции Турции в Сирии «не является какая-либо страна или конкретный человек», а лишь «террористические группировки», произнесенные в начале декабря, были весьма вольно интерпретированы в России. Российские СМИ восприняли это как отказ от предыдущих утверждений Эрдогана — всего за несколько дней до этого Эрдоган четко обозначил свою позицию, заявив, что Турция намерена положить конец режиму Башара Асада. В данном случае слова Эрогана были скорее направлены на обеспечение рационального обоснования военной операции в Сирии. Свержение Асада не выглядит насущной и объективной задачей для турецкой внешней политики, а вот борьба против террористов за безопасность внутри самой Турции кажется намного более приемлемой как для населения Турции, так и для России.

Что же касается курдского вопроса, то по нему Турция и не допускала каких-либо послаблений. В то время как Россия снизила интенсивность поддержки сирийских курдов, Турция продолжает военные операции, направленные протии YPG – военизированных курдских сил. Причем именно их турки и относят к тем самым террористическим группировкам, борьбу с которыми Эрдоган обозначил как приоритетную. Кстати, именно в районе города Эль-Баб, где были проведены совместные бомбардировки российской и турецкой авиацией, жестокому обстрелу со стороны Турции подвергаются позиции Сирийских демократических сил (SDF), в состав которой входят курдские отряды самообороны. 

В Астане курдские силы также не получили серьезного представительства. Участие прокурдских группировок в переговорах было заблокировано Анкарой. Также Турция оказала противодействие попыткам предложить по итогам переговоров создание курдской автономии на севере Сирии. Несмотря на то, что в проекте новой Конституции страны, разработанном российскими экспертами, были определенные предложения по увеличению роли курдов в политической жизни страны, сами курды от него остались не в восторге. Даже создание курдской автономии в составе Сирии было оценено как достаточно умеренный в сложившихся обстоятельствах шаг. В ответ на предложенный Россией проект документа, свой вариант новой Конституции разработала и прокурдская партия ПДС (PYD). 

Таким образом, ключевые противоречия России и Турции по сирийскому вопросу, послужившие поводом для политического конфликта двух стран, так и не были исчерпаны за последний период налаживания контактов Москвы и Анкары. А это означает, что Сирия по-прежнему представляет собой бомбу замедленного действия под фундаментом российско-турецких отношений.

Материал подготовлен в сотрудничестве с Информационно-аналитическим агентством "Внешнеполитическая Экспертиза".